Добавлено в рубрику:
нервная
Мозг использует 5% своих возможностей — правда или миф?

(5 голосов:
5 из 5)

Правда ли, что возможности нашего мозга безграничны? Что происходит в мозге, когда мы освобождаемся от ненужных привычек? На эти и другие вопросы отвечает российский учёный психофизиолог Иван Басюл.

Попытки указать на ограниченное использование мозгом своих возможностей, объёмов хранимой информации и скорости её обработки считаю ерундой. Потому что если чуть-чуть попытаться разобраться, то все эти оценки (5% от всех возможностей мозга и т.п.) непонятно откуда происходят. Если побеседовать с авторами таких оценок, то обычно выясняется их неадекватность процессам в мозге.

Физик Мэтью Фишер неплохо обосновывает гипотезу о том, что мозг вполне себе может являться квантовым компьютером. Если эта гипотеза подтвердится, все современные оценки производительности мозга окажутся абсолютно несостоятельными.

— Что это нам даёт?

Это даёт нам «понятно, что ничего не понятно». Поэтому надо очень аккуратно относиться ко всяким радикальным заявлениям о необходимости каких-то технологических улучшений, биохакингу (химические и технические методы «улучшения себя») и прочему ньюэйджу. Или когда начинают что-то обосновывать, опираясь на количество информации в мозге и скорость её обработки.

Мозг работает так, как может в соответствии с тем, как питает его остальной организм и каковые его собственные функциональные возможности. Под всякими тренировками он может изменяться, это реальный факт, который был показан массой исследований. Возможности таких тренировок очень велики. Это и есть та самая пластичность мозга, которая может компенсировать существенную утрату каких-то его частей, например, из-за травмы.

Думаю, что все эти 5% и прочее и берется, когда начинают сопоставлять людей, которые 10-20-30 лет тренирую свой мозг в чём-то, и людей, которые его не тренировали в этом же. А мозг при этом рассматривают какой-то среднеарифметический. Хотя мозги у этих людей будут разными, потому что одни их тренировали, а другие — не особо.

— Врождённые индивидуальные возможности мозга, наверное, играют здесь не последнюю роль?

Конечно!

Итоговое состояние мозга здесь и сейчас — это как бы индивидуальные особенности, умноженные на характер и объём тренировки.

Если исходно талантливый человек будет тренировать свой талант, конечно, он будет в этом почти недосягаем для других.

Например, у людей с абсолютным слухом от природы немного утолщена кора мозга в слуховых областях. А если человек ещё и тренировать свой слух будет, то ещё сильнее оторвётся от других людей. Хотя просто более-менее хороший слух может развить каждый, если будет заниматься.

А у лондонских таксистов немного увеличен гиппокамп, который сильно связан с памятью. Всё потому, что они должны знать город без навигатора.

Если исходно хорошая память с большим гиппокампом, быстрее сдашь экзамен на таксиста.

Если не очень, в процессе тренировок (изучать город), гиппокамп увеличится, память натренируется. Хотя, возможно, придётся учиться дольше.

— А что происходит с мозгом, когда идёт деградация навыков, если можно так выразиться? К примеру, у меня в детстве был абсолютный слух. Со временем я почувствовала, что многое не слышу настолько чисто, как слышала раньше — гитару стало настраивать сложнее.

Возможно, в детстве он был всё-таки не от природы, а благодаря занятиям музыкой с ранних лет.

Однозначно сказать трудно, да и путью неизвестно это. Но! Если когда-то были сформированы нервные сети и цепи, которые очень детально могли обрабатывать звук, то если их не использовать, они действительно могли частично разрушиться. Но это не деградация нервной ткани, это скорее распад связей, которые мало работают или почти не работают.

А может быть даже и не распад, а временное «затруднение» в их активизации. Потому что восстановить навык обычно намного легче и быстрее, чем сформировать, когда его никогда не было.

Рецепторы в синапсах могут быть модифицированы так, что какая-то нервная цепь будет легче активироваться или наоборот сложнее. При этом не обязательно разрушаться самими синапсам, просто происходит перестройка рецепторов внутри них. Это и называют пластичностью нервной системы, пластичностью синапсов и т.д.

— Что происходит в мозге, когда человек освобождается от прежних привычек и вырабатывает новые? Недавно читала такое категоричное высказывание: «привычку можно только заменить на новую».

Если рассмотреть привычку с точки зрения организации нервных процессов, то можно сказать примерно так: привычка — это некоторая сеть/цепь нейронов, которая в определённой ситуации активируется легче и первее всего.

Каждая новая активация этой сети (поступок в ситуации привычным образом) будет укреплять эту привычку. Сила привычки — это то, насколько легче активируется эта нервная сеть относительно каких-то других путей/цепей нейронов. Если эта разница очень велика, отменить привычку и вести себя непривычным образом будет очень сложно.

Но если найти в себе силы и таки запустить какую-то другую сеть нейронов в данной ситуации, то старая, хотя и более легко срабатывающая, будет постепенно «угасать». Хотя тут можно постепенно свалиться в эту новую привычку.

— Нужно прилагать усилия, волю, правильно?

Да, эти усилия и воля нужны, чтобы активировать новые пути и цепи нейронов, которые вместе до этого почти не работали и поэтому связи между которыми ещё не такие «крепкие», и нервный импульс по которым проходит не так легко, как по постоянно работающим цепям.

А если таких, схожих по лёгкости запуска, сетей для данной ситуации будет очень много, и между ними не будет существенной разницы по лёгкости активации, то это как бы «отсутствие» привычки в нашем обычном понимании понятия «привычка». Не будет одного стереотипного действия, будет большой ряд одинаково возможных, из которых человек сможет спокойно выбрать.

Например, человек заходит в поезд метро. Двери закрываются и через некоторое время поезд трогается. Обычно поезд трогается через схожие промежутки времени. Вырабатывается рефлекс, чтобы через этот промежуток времени после закрывания дверей немного перенести вес тела на одну ногу так, чтоб при трогании поезда сохранить равновесие.

А если вдруг поезд тронется позже, то видно, как стоячие пассажиры даже без трогания поезда немного качнутся на одну из ног. Это сработал рефлекс, натренированный сотнями повторений «закрылась дверь — пара секунд — поезд тронулся».

Вся ситуация — поезд, закрывающиеся двери и пр. — приводит к запуску этого рефлекса.

Чтобы его остановить и не перенести вес тела на одну из ног через одну-две секунды после закрытия дверей, нужно сознательно обратить внимание на распределение веса по ногам. А это активация цепей, которые мы используем нечасто, потому что равновесие обычно поддерживается автоматически.

И этой дополнительной активацией новых цепей произойдёт торможение путей, через которые обычно реализуется небольшой перенос веса тела на одну ногу, чтобы сохранить равновесие при старте поезда.

Если повторить сколько-то раз, то появится новая, возможно почти такая же стойкая цепь нейронов, которая будет останавливать этот перенос веса тела.

Или другой пример, человек закуривает на своём обычном пешеходном переходе по дороге на работу. Рука сама тянется за сигаретами — это активируется натренированная многими повторениями сеть нейронов.

Можно волевым усилием остановить это движение и не закурить. Сформируется и активируется сеть, которая будет тормозить обычную и привычную, которая «тянется за сигаретой». Но ничего не делать трудно, поэтому удобнее бывает немного перестроить эту старую сеть, переключить эту руку с сигареты за зубочистку.

На такое переключение потребуется меньше волевых сил, поскольку частично будет использоваться уже имеющаяся и хорошо работающая сеть.

Не все привычки вредные. Привычки делать зарядку утром, гулять перед сном и пристёгиваться в автомобиле — тоже привычки и запуск хорошо натренированной сети. Вот побольше читателям таких помогающих в жизни привычек!

Беседовала Екатерина Соловьева