Сегодня каждый священник, несущий службу не только в столичных городах, но и в глухой деревне, сталкивается с почти неизвестным ранее в России духовным явлением — наркоманией. Десятки молодых людей, а еще чаще обезумевшие от горя их матери и отцы, приходят в храм за последней надеждой, которую дает только Бог, когда все человеческие средства уже исчерпаны.

Среди этих пришедших практически нет сознательных православных христиан: в церковной среде наркомания крайне редкое, исключительное явление. Кто-то из этих несчастных номинально крещен, кто-то хочет креститься, чтобы «выздороветь», но многие вступают в этот неведомый для них мир с искренним желанием постичь те великие истины о Боге и человеке, которые они знали только понаслышке. Постичь той интуицией, которая рождается от жажды жизни у обреченных людей: они понимают, что в ответе на эти великие вопросы кроется их спасение.

И каждый русский батюшка, будь то магистр богословия или неученый монах, открывает перед этой жаждущей душей такие удивительные горизонты, такой непостижимо-прекрасный мир, что обреченный, смертельно-больной, с искалеченным сознанием и разрушенной волей человек, получает не только надежду, но и силы, и желание жить дальше, он черпает из неведомых ему дотоле источников радость нового познания мира — и того мира, что окружает его, и мира духовного, который он находит внутри себя. Наконец, самой своей жизнью он начинает познавать Непостижимого Бога, перед которым в благоговении преклоняется этот теперь уже свободный, новый человек.

Он узнает, что бывшее с ним — это не просто болезнь, а нечто большее — то, что его предки называли славянским словом «СТРАСТЬ», которое переводится и как «сильное, неукротимое желание», а еще как «мучение, страдание». Но эта страсть особая — она искусственная, привнесенная извне, но ставшая столь сродной его душе и телу, что превратилась как бы в часть его самого. И еще он трезво и мужественно понимает, что эта страсть будет в нем до конца жизни и до конца жизни ему придется бороться с ней. Но в Церкви ему дано все, чтобы выйти из этой борьбы победителем: таинство причащения, исповедь, аскетический опыт многих поколений подвижников, благодатная Божественная помощь.

Большая часть людей, пораженных этим недугом и потому пришедших в Церковь, проходит именно такой духовный путь. Но, конечно же, бывает и по-другому. Вот статистические данные о работе с наркоманами одного из монастырей Русской Православной Церкви — Иоанно-Богословского, что находится в Рязанской епархии. Этот монастырь сотрудничает с отделением внебольничной помощи и реабилитации НИИ наркологии. В монастырь были привезены «18 больных, у которых диагносцировалась полинаркомания с преимущественным злоупотреблением героином». Возраст больных от 18 до 24 лет, продолжительность употребления наркотиков до 5 лет. Они пробыли в монастыре от 6 до 12 месяцев. Никто, конечно же, не ставил целью делать их монахами, но они должны были подчиняться монастырскому уставу, ходить на богослужения, нести послушания на подсобном хозяйстве, на кухне, в библиотеке. Они читали духовную литературу, часто общались со священником, который стал их духовным наставником.

В результате из восемнадцати человек двое отказались от участия в реабилитационной программе монастыря с самого начала, еще на этапе адаптации. Осталось 16. У двенадцати отмечается ремиссия длительностью от 6 месяцев до двух лет, у четверых возникали кратковременные двух-трехдневные срывы, после чего они ненадолго возвращались в монастырь, чтобы восстановить себя. Подробнее об этом члены конференции услышат в докладе сотрудников НИИ наркологии Разуваева, Дудко и Пузиенко.

Вот типичная картина того, как священники по всей стране борются за наркозависимых больных иногда вместе с профессиональными наркологами, дополняя знания и опыт друг друга, но чаще в одиночку: не у всех есть такая возможность.

Одиннадцать лет ведет без преувеличения подвижнические труды профессиональный врач психиатр протоиерей Алексий Бабурин, возглавляющий душепопечительский центр для наркологических больных — дом милосердия в храме села Ромашково. В церковных и медицинских кругах известны имена иеромонаха Валерия (Ларичева), к.м.н., руководителя братства трезвости, настоятеля храма Флора и Лавра в селе Ям, московской обл., протоиерея Димитрия Дудко, который уже 30 лет занимается этой проблемой, д.м.н иеромонаха Анатолия (Берестова), который трудится в Москве, в душепопечительном центре во имя святого праведного Иоанна Кронштадсткого.

Мы в Сретенском монастыре раньше специально не занимались этой проблемой. Ее поставила перед нами сама жизнь. За семь лет в нашем приходе воцерковилось довольно много бывших наркоманов, около пятидесяти молодых людей. Человек тридцать из них сегодня полностью прекратили прием наркотиков, создали семьи, воспитывают детей. Трое стали послушниками монастыря. Человек пятнадцать-двадцать все еще иногда срываются, но они уже твердо знают путь возвращения к себе, возвращения к Богу. Постигла нас и трагедия. Один из наших прихожан, который попал к нам в страшном состоянии героиновой зависимости, затем шесть лет держался (за исключением нескольких эпизодов)… С ним вдруг произошел срыв в компании старых друзей, и он умер от передозировки. Причем пришел он к ним с желанием помочь, откликнувшись на их просьбу о помощи, пришел в свой день рождения. Старые друзья ради праздника сначала угостили его спиртным, потом основательно напоили, а потом уговорили приять героин, чтобы доказать, что они вместе, что он их «друг». (Специалисты-психологи утверждают, что наркоман охотнее поделится наркотиком с тем, кто пытается «слезть с иглы», чем с тем несчастным, у которого происходит даже самая жестокая «ломка». Для нас, православных людей, это еще одно доказательство демонической духовности, которую несут с собой наркотики.)

Эта трагедия со смертью нашего прихожанина и друга потрясла нас. И мы все, и в первую очередь бывшие наркоманы, поняли, что борьба идет не на жизнь, а на смерть, и эта страсть не оставит их до конца жизни.

Поэтому никаких воздушных замков мы не строим. Мы твердо сознаем, что Бог сделает для спасения человека все, но, как пишут святые отцы Церкви, Бог не может спасти человека без него самого. И хотя нас убеждают, что процент излечения в православных противонаркотических общинах в десять, если не больше раз выше, чем в обычных лечебницах, каждый срыв, а тем более каждая смерть, — это наша вина, наше упущение, недостаток наших молитв.

И еще недостаток профессионализма. Именно поэтому по благословению Святейшего Патриарха при нашем Сретенском монастыре мы создали центр «Преодоление», в котором сотрудничают и священнники, и специалисты-наркологи, поэтому решились созвать нынешнюю конференцию — чтобы поучиться друг у друга, чтобы увидеть наших соратников, о которых мы знаем только то, что они есть по всей России, что мы делаем одно дело, но порой разрозненно, не зная опыта друг друга.

На нашей конференции еще не раз будут говорить о том, что наркомания угрожает национальной безопасности страны, что чудовищно, но рассадниками наркомании стали армия и школа, что существует разветвленная коррумпированная преступная структура, которая получает на наркотиках от 500 до 2000 % прибыли и борьба с которой требует огромных сил, требует мужества для принятия государственных решений, — но мне хотелось бы остановить Ваше внимание еще на одной новой проблеме — проникновение наркотиков в нашу многострадальную измученную деревню, в крестьянскую среду, которой досталось за последнее столетие, быть может, больше всех.

В Рязанской губернии, где находится скит нашего Сретенского монастыря, как и практически во всех губерниях, наркотики можно купить буквально в любой деревне! Если раньше было принято считать, что проблема наркомании касается только крупных городов, то сегодня это не так. Дешевые наркотики заполонили русскую деревню. И крестьянская молодежь не защищена ничем — ни верой, ни нравственными понятиями о добре и зле, ни какой бы то ни было идеологией, ни даже чувством самосохранения.

Чтобы не быть голословным, приведу выдержки из статьи провинциальной газеты «Нижегородскеие новости» от 11.01.2000 «Наркомания — болезнь души». Речь в статье идет о ситуации с наркоманией в маленьком городе Кстове Нижегородской области: «В глубинке, где традиционный «наркотик» — водка и самогон, казалось бы такому дорогому удовольствию как настоящий наркотики — места нет. Но время, как известно, развенчивает самые стойкие убеждения. Для провинциального Кстова наркотики — реальность, а не перспектива, начинающаяся эпидемия, которая начала уносить жизни, жертвы обещают быть еще и еще». Около семидесяти процентов кстовских школьников, по оценкам специалистов-психологов, либо устойчивые наркоманы, либо имеют предрасположенность к наркомании. Самым маленьким шесть-семь лет…

А что предохранит Кстовских школьников от наркомании? Почему бы им не выкурить этого зелья или не уколоться героином, который стремительно дешевеет и уверенно проникает в провинцию . Почему они должны быть менее «крутыми», слабее «оттянуться», не «брать от жизни все», чем те их сверстники в телевизоре, которые диктуют им как надо жить, задают и моду, и мысли, и желания?

Вот еще одно исследование из провинции. Сотрудник НИИ психического здоровья А.И.Мандель приводит данные по городу Томску. Он рассматривает 98 случаев отравления опийными алкалоидами, закончившихся летальным исходом. Среди умерших преобладают лица возрастной группы от 15 до 25 лет. Лишь 17,5% из них состояли на учете у нарколога. То есть официальная статистика, к слову, более чем в 5 раз занижает действительное количество наркозависимых, «плотно сидящих» на тяжелых наркотиках. Средний возраст умерших — 21 год.

В Михайловском районе Рязанской области, в деревнях вокруг нашего скита, смертность в три раза превышает рождаемость. Родившиеся дети, если им повезло и их родители не алкоголики, с большим процентом вероятности станут наркоманами. Они тоже могут умереть в 21 год, если сейчас не будут введены самые решительные меры против их нынешних и будущих убийц.

Чтобы понять, что все это не преувеличение, достаточно побывать в любом городском морге. Недавно мне пришлось хоронить пожилого человека. В морге лишь он лежал среди нескольких совсем юных тел. Я спросил, почему это, что происходит? Сотрудник морга ответил коротко: «Наркотики».

«В России, — пишет научный сотрудник НИИ наркологии В.П. Нужный, — относительные размеры смертности в пожилом возрасте снижены, а смертность среди лиц трудоспособного возраста резко увеличена. Благодаря этому возрастная кривая смертности имеет черты типичные для стран, переживающих эпидемию инфекционных заболеваний или ведущих продолжительные военные действия»

Нам скажут, что эта катастрофическая ситуация связана с социальными проблемами: голодом, нищетой, безработицей, с государственными настроениями… В какой-то мере это, может быть, и так. Но посмотрите на пример западных, так называемых «благополучных» стран, граждане которых обеспечены всем в изобилии.

Сегодня рост наркомании в США не только не остановлен, но постоянно увеличивается, несмотря на беспрецедентные государственные антинаркотические программы, несмотря на миллиардные средства, выделяемые на борьбу с наркоманией. В странах, где практикуется либерализм по отношению этому злу, ситуация складывается еще хуже. Голландия, где частично, тоже во исполнение правительственной программы, легализованы наркотики, превратилась в «наркотическую яму Европы». Испания, правительство которой в 1985 году последовало примеру Голландии, добилась лишь того, что через 10 лет число только зарегистрированных наркоманов возросло в 8 раз. Несколько лучше ситуация в странах, где проводится сверхжесткая политика — это некоторые арабские страны. Но и там употребление наркотиков ежегодно возрастает на 2-3%.

Наркомания — это проблема не только и не столько медицинская, правовая или социальная. В первую очередь, это проблема мировоззренческая. Не случайно только те, в ком на личном уровне совершилось духовное прозрение, кто обрел прочную духовную основу в своей жизни, обретают спасение.

Но в веру нельзя никого обратить насильно. Даже наркомана, уже почуявшего свою гибель, нельзя привести в церковь и «насильно» спасти. Православие — это выбор свободного человека. И сделав этот выбор, человек получает необыкновенные силы для борьбы со злом внутри себя.

Если наше общество решится всерьез бороться с этой чумой нашего времени, то оно должно пройти таким же путем. В противном случае, никакие правительственные программы, никакие многомиллионные вложения, никакие реабилитационные центры не остановят распространения этого зла, как не останавливают они его в западных странах.

В России вот уже десяток лет ищут национальную идею. Если поиски ее будут продолжаться вне контекста национальной русской истории, вне духовных основ Православия, то искать можно бесконечно долго. Нам не найти ничего, кроме того, что дано России Богом. Если мы отвергнем это, то нас по второму кругу ждут испытания, подобные тем, что произошли в ХХ веке.

Необходима прочная государственная идеология, основанная на здравом мироощущение, крепкий духовный фундамент, способный выдержать такую громаду, как Россия со всеми ее проблемами, новыми и застаревшими болезнями, — нужна сила, могущая оградить человека от всего многоликого, беспощадного, лукавого зла, которое пока еще расползается сегодня по всей нашей земле.

Тихон Шевкунов, архимандрит,

наместник Сретенского ставропигиального монастыря,

Доклад на конференции «Россия без наркотиков».

Наркотики.ru